Возникновение Военно-топографической службы России
В России конец XVIII в. ознаменовался большим количеством реформ, проводимых пришедшим к власти нервным, вспыльчивым, подозрительным, деспотичным, мелочным, но очень деятельным и страстно любящим немецкий ordnung (порядок) императором Павлом I.
Тенденция к централизации стала основной идеей павловской политики. По мнению О.В. Ключевского «инстинкт порядка, дисциплины и равенства был руководящим побуждением деятельности этого императора, борьба с сословными привилегиями – его главной задачей» (1). Стремление к сплошной унификации и регламентации в жизни общества имели самые крайние проявления. Специальными указами предписывались определенные фасоны одежды, запрещалось носить круглые шляпы, башмаки с лентами вместо пряжек и прочее. Усилилась цензура. Всего за два года с начала правления императора было запрещено 639 изданий. Резко сократился выпуск книг в России и был введен запрет на их ввоз из-за границы.
А вот деятельность новых структур в области отечественной геодезии и картографии, появившихся по приказу Павла, оказалась очень плодотворной.
Всегда внимательно и большим интересом относившийся к военному делу Император Всероссийский еще до своего восшествия на престол 6 ноября 1796 г. своим именным указом учредил «Чертежную его императорского величества». Первым управляющим был назначен служивший до поступления на русскую службу в войсках Великого герцогства Гессен-Дармштадского инженер-майор Карл Иванович Опперман.
Просуществовавший более трех десятилетий Генеральный штаб по причине «экономии средств» был расформирован, а вместо него появилась «Свита е. и. в. по Квартирмейстерской части». В ее состав и вошла «Чертежная…», 8 августа 1797 г. получившая название «Собственное е. и. в. Депо карт». Этот момент стал отправным в истории военной картографии России.
Техническое руководство Депо было поручено все тому же Опперману. А вот начальником нового учреждения был назначен генерал-адъютант, граф Григорий Григорьевич Кушелев, получивший образование в Морском корпусе, прошедший хорошую экспедиционную практику, имевший талант графика, он был обласкан Павлом I, произведен в высшие чины, получил множество наград. Под руководством Кушелева Депо карт быстро развивалось. К тому же, руководству учреждения были предоставлены расширенные полномочия требовать от квартирмейстеров из разных мест все нужные сведения и получать в обязательном порядке оригиналы всех составленных чертежей, описаний и рассуждений. Приступать к съемкам без разрешения Депо карт строжайше запрещалось.
Императорским указом предписывалось отправлять в Санкт-Петербург «вернейшие» копии с межевых планов и атласов, засвидетельствованные в губернских чертежных, а также планы, карты и описи лесов. Т.е. Депо выполняло и обязанности цензора уже готовых к публикации картографических произведений.
За первый год существования Депо карт получило практически все лучшие, имевшиеся на тот момент собрания - 766 планов и карт, различных картографических материалов из 44 губерний европейской и азиатской частей России.
Интересно, что Депо не имело постоянного штата сотрудников. Для проводимых работ к нему прикомандировывались офицеры Инженерного корпуса, офицеры бывшего Генерального штаба и «других команд», имевшие опыт в составлении карт. Им «вменено было в обязанность приводить беловые чертежи в надлежащую между собою связь, единообразие и порядок и не только составлять и издавать подробные карты и планы для общественного употребления, но и составлять и описания к ним…» (2).
Стараниями графа Г.Г. Кушелева в сентябре 1798 г. при Депо карт была организована особая гравировальная часть в составе восьми художников-граверов. Они были обязаны составлять и тиражировать новые карты на базе собранных и поступающих в учреждение материалов.
В содержании работ военных картографов наметились два основных направления – выполнение карт значительных территорий внутренних частей страны в целях ее изучения и обеспечение войск картографической продукцией.
Офицеры-съемщики Свиты е. и. в. по Квартирмейстерской части приложили большие усилия для завершения съемок территорий Гродненской и Виленской губерний. Их стараниями продолжились топографические съемки в Финляндии, Подольской, Волынской и Эстлянской губерниях. Начались работы в Петербургской, Олонецкой и Новгородской губерниях. Съемки эти были несовершенны, ибо не опирались на астрономо-геодезическую основу, а специалисты не имели инструкций. Не использовался даже татищевский Наказ геодезистам 1738 г.
Съемочные работы того времени выглядели примерно так: «Все снимаемое пространство разбивали на участки, ограниченные реками, дорогами и проч. Каждый съемщик, получив такой участок, обходил его вокруг, по границе, измеряя линии цепью и нанося углы на планы с помощью алидады или же измеряя их астролябией и нанося транспортиром. Впоследствии граничные линии служили ему основанием для определения точек внутри участка засечки или же измерением цепью. В этом случае связи между соседними участками не было никакой, и когда приходилось составлять общую карту снятой страны, то вследствие накопления ошибок участки не приходились один к другому, так что нередко являлась необходимость некоторые из них уменьшать, другие же увеличивать. Через это, кроме ошибок съемки, на карту входили еще новые ошибки, неизбежные при такого рода сводке…» (4).
Однако геодезистам удалось завершить стратегически важное дело – описание границ Российской Империи и начать съемки Выборгской губернии с применением мензульной съемки в параллели с привычной астролябической съемкой.
В декабре 1798 г. Сенат получил Указ Павла I: «О непечатании и неиздании карт и планов Российской Империи без дозволения Географического департамента и Императорского Депо карт и не выпуске оных за границу.
1. Все карты и планы графические и обыкновенные к печати и изданию предполагаемые, предварительно вносить на рассмотрение Географического департамента, топографические же, крепостные и всякого рода карты с показаниями, относящимися до военных операций, как-то: дорогами и прочими подробностями, представлять на рассмотрение в Собственное наше Депо карт и не прежде приступить к напечатанию оных, как получив на то решительное от сих мест дозволение.
2. Всем и каждому воспретить выпускать за границу, вырезывать, печатать и издавать всякого рода карты Российской державы в каком бы то ни было месте вне пределов Империи.
3. Все доселе существующие, отпечатанные продающиеся карты под именем географических российских губерний отобрать и внести как их, так и самые доски в Собственное наше Депо карт» (3).
В Указе были сформулированы задачи Государственной геодезической службы Российской Империи и ее органов геодезического надзора. Кроме того, впервые топографические карты были четко отделены от географических. В результате большинство топографических карт попало в разряд материалов для служебного пользования. Стали засекречиваться не только сами карты, но и способы их создания. «Режимные» меры привели к тому, что отечественные карты общего пользования не отражали реальной ситуации об изученности конкретных территорий. Содержание же топографических карт стало секретом не только для иностранцев, но и для Петербургской академии наук.
В 1800 г. в состав Депо вошел Географический департамент и учреждение выпустило первую продукцию: «Подробная милитарная карта по границе с Пруссиею» - изображение на 14 листах в масштабе 1:530 000 и «Подробная милитарная карта по границе России с Турцией» на 12 листах в таком же масштабе. Милитарной (военной) именовалась в то время топографическая карта. Наметились цели нового направления картографирования: нужны были изображения значительной территории, без рамок-ограничений губернскими или уездными землями; с масштабом, сохраняющим наиболее важные объекты местности – населенные пункты, дороги, реки; рамки листов – линии меридианов и параллелей или линии координатных осей картографической проекции.
За четыре года с момента организации Депо карт навело порядок в делопроизводстве, учете карт и планов, собрало и популяризировало множество неизвестных ранее картографических произведений, издало в 1799 г. «Генеральную карту части России, разделенную на губернии и уезды с изображением почтовых и других главных дорог».
А в 1801-1804 гг. выходят в свет первые 100 листов так называемой «столистовоя» карты, фундаментальной работы Депо карт - «Подробная карта Российской империи и близлежащих заграничных владений» масштаба 1:840 000. Легенда условных знаков, позволяющая различать 10 видов поселений, и шрифт, показывающий градацию населенности местности, уместилась в 20 знаков. Вместо оглавления была добавлена еще одна упрощенная мелкомасштабная карта с линиями рамок и номеров основных листов.
После короткого и трагически закончившегося в 1801 г. правления Павла I к власти пришел его сын Александр I, воспитанный Екатериной II, милый сердцу дворянской элиты и обещавший при восшествии, что «При мне все будет как при бабушке».
Квартирмейстерская часть и Депо карт перешли под крыло Петра Корниловича фон Сухтелена — крупного военного инженера нидерландского происхождения, служившего Российской империи в чине инженер-генерала. Его усилиями деятельность этих военных организаций заметно активизировалась. Уже в 1802 г. высочайше повелевается ежегодно выделять 1 000 червонцев из Кабинета для снабжения Депо новейшими иностранными картами и планами. Со временем эти документы стали одним из богатейших собраний того времени. Сухтелен выступил инициатором внедрения в военную науку астрономического образования, ибо считал, что использование лишь рекогносцировочных методов не позволяет составить точные планы.
Первые офицеры Квартирмейстерской части получили образование у выходца из Германии академика Федора Иванович Шуберта – математика, астронома, геодезиста и популяризатора науки. Этот ученый провел реформу в инструментальном оснащении астрономов-наблюдателей, постепенно заменив громоздкие и тяжелые квадранты большого радиуса - отражательными секстантами, длиннофокусные неахроматические трубы и телескопы – короткофокусными ахроматическими трубами, маятниковые часы – хронометрами. За короткое время Шубертом и его первыми учениками-офицерами были определены широты и долготы 18 пунктов в европейской части России и Сибири. Таким образом возобновилось не проводимое с 1786 г. определение астрономических пунктов для топографических съемок на территории нашей страны. А в сентябре 1809 г. вышел в свет «высочайше утвержденный» императором Александром I новый нормативно-справочный документ, включающий в себя единообразные и обязательные для использования условные знаки, предназначенные для отображения географических объектов на военных картах и планах, составляемых по съемкам офицеров-квартирмейстеров и колонновожатых.
К началу 1812 г. под руководством поручика свиты е. и. в. по квартирмейстерской части Карла Ивановича Теннера – выдающегося геодезиста и астронома, была закончена триангуляционная сеть от Васильевского острова в Санкт-Петербурге, через Финский залив до Нарвы, и далее до Ревеля и Дерпта. Эта рекогносцировка местности, проведенная не только очень тщательно, но и точно стала первой русской триангуляционной сетью, получившей практическое значение и дальнейшее развитие.
Начинания Теннера были поддержаны управляющим Квартирмейстерской частью генерал-адъютантом князем Петром Михайловичем Волконским, опытным царедворцем, талантливым военным деятелем. По его предложению в 1810 г. Депо карт приобрело, вместо общегосударственной, ведомственную принадлежность Военному министерству, получило новое название – Военно-топографическое депо – и штат сотрудников численностью 51 человек. Таким образом была создана военно-топографическая организация, способная выполнять не только собирательские, картосоставительские и научные, но и управленческие функции. Предметом деятельности Военно-топографического депо являлись: «1. Занятия по особым поручениям. 2. Астрономические наблюдения и тригонометрические съемки к сочинению карт (больших пространств) нужныя. 3. Составление и черчение карт (как топографических, так и географических по лучшим подлинникам). 4 Надзор над архивом планов и карт и над библиотекою… 5. Гравирование и отпечатание карт и планов. 6. Письмоводство, управление и распоряжение суммами…» (5). Депо обеспечивало качественное решение специфических задач военного ведомства. Этого требовала неспокойная международная обстановка.
Александр I понимал неотвратимость войны с Францией. Беседуя с французским послом Арманом де Каленкуром в Петербурге, он говорил: «Если император Наполеон начнет против меня войну, возможно и даже вероятно, что он нас победит, если мы примем бой, но это победа не принесет ему мира. Испанцев нередко разбивали в бою, но они не были ни побеждены, ни покорены. Однако они находятся от Парижа не так далеко, как мы, у них нет ни нашего климата, ни наших ресурсов. Мы постоим за себя. У нас большие пространства, и мы сохраняем хорошо организованную армию. Даже победителя можно заставить согласиться на мир,.. если военная судьба мне не улыбнется, я скорее отступлю на Камчатку, чем уступлю свою территорию и подпишу в своей столице соглашение, которое все равно будет только временной передышкой…».
Нарастающая угроза войны вновь заставила серьезно пересмотреть имеющийся картографический материал. Стало очевидно, что нужно проводить новые съемки приграничного пространства. Но ни времени, ни достаточного числа специалистов не было.
С момента начала 24 июня 1812 г. Отечественной войны Депо лишь переиздавало некоторые карты, главным образом «20-верстки». Ими активно пользовались русские войска при перемещениях, хотя из-за мелкого масштаба они уже не удовлетворяли новым требованиям. В тактику боя был введен новый элемент – рассыпной строй. Это давало возможность сократить людские потери, но и требовало от командиров умения хорошо ориентироваться на местности. А для этого необходимы были точные и детальные карты. Офицеры-квартирмейстеры же не способны были создавать крупномасштабные карты в тылу и на фронте из-за большой загруженности другими служебными делами.
Война с Наполеоном I показала, что русская армия остро нуждается в топографическом обеспечении. Ведь на полях сражений приходилось пользоваться уже имеющимися наработками и инструментами. Большое количество трофейных французских карт, попавших после войны на хранение в Военно-ученый архив, их детальная проработка, наглядно продемонстрировали как тщательно готовился Бонапарт к своим военным операциям, как, благодаря работе съемщиков и картографов, он легко и быстро вел свои войска к победам.
После заключения Тильзитского мира работа Военно-топографического депо возобновилась. Необходимо было провести астрономо-геодезические и картографические съемки на активно осваиваемых землях Кавказа, собрать уже имеющиеся богатые картографические материалы на территориях, включенных в состав Российской Империи в 1809 г. Финляндии и в 1815 г. Польского Королевства.
Александр I лично занимался делами военного ведомства. В 1815 г. был образован Главный штаб Его Императорского Величества с подчинением ему военного министерства. Начальником Штаба был назначен князь Петр Михайлович Волконский. В мае 1816 г. в состав Главного штаба вошло Военно-топографическое депо, директором которого также был назначен Волконский. Таким образом Военно-топографическая служба России возвратила себе статус общегосударственной.
Депо значительно расширили. Ему придали Чертежную Квартирмейстерской части и литографию Главного штаба с 20-ю граверами, что позволило постепенно издать еще 29 листов «Подробной карты Российской империи и близлежащих заграничных владений» на территорию Княжества Финского, Царства Польского и некоторых других областей России в Западной Сибири и Средней Азии.
Впервые в России топографы Первой армии под командованием уже полковника, героя 1812 г. Карла Ивановича Теннера провели топографические съемки Виленской губернии сплошным мензульным способом на триангуляционной основе (без применения астролябии). Через год такие же съемки сделала в Бессарабии Вторая армия. Для удобства работ Теннер ввел классификацию триангуляции по точности, деля ее на 1, 2 и 3-й классы. Карты, составленные офицерами-квартирмейстерами 1-й и 2-й армий, широко применялись как исходный материал для других картографических произведений специального назначения.
Нужно отметить, что к началу XIX в. в России уже было хорошо изучено несколько районов. Депо издало «верстовые» карты: карту окрестностей Санкт-Петербурга масштаба 1 верста в дюйме (1:42 000), карту Москвы масштаба 2 версты в дюйме (1:84 000) и десятилистную карту Крыма масштаба 4 версты в дюйме (1:168 000). Составленная по новейшим астрономическим наблюдениям из лучших военных съемок карта Крыма имела легенду всего из 6 условных знаков с подробнейшими комментариями к каждому; 2 относились к растительности, 4 - к дорогам:
«1 – дороги большие, удобные для прохождения всякого рода войск, артиллерии и обозов, 2 – дороги средние, имеющие те же удобства, исключая двух дорог: одной из Балаклавы в Байдарскую долину, а другой от Старого Крыма в Судак, по которым кавалерии как проходить неудобно, так равно она и действовать в тех местах не может, 3 – дороги малые или проселочные, по которым на северной части полуострова, так как она составляет почти совершенную равнину, повсюду могут проходить войска, артиллерия и обозы, но по дорогам сего роду лежащим в гористой части Крыма, только может проходить одна пехота и с крайним трудом, самого малого калибра артиллерия, 4 – дороги проходящие через хребет гор и на южной стороне оных, по которым проезжаю только верхами на привычных тамошних лошадях и жители потребные для себя тягости возят на волах, сии дороги весьма узки, пролегают по самым высоким крутизнам и глубочайшим ущельям, по оным проходить может одна пехота, большею частию по одному человеку в ряд».
Передвигаться по такой карте весьма небезопасно и в условиях мирного времени. Это хорошо понимал генерал-майор А.И. Хватов, составляя в 1821 г. «Правила для подписания карт и планов». Он разделил карты на:
- топографические, создаваемые на отдельный округ или район;
- хорографические с изображением губерний;
- семиотопографические или полутопографические, предназначенные для планирования и ведения крупных военных операций;
- генеральные, создаваемые на территорию целого государства или отдельной его части.
Топографические планы были разделены Хватовым по видам изображаемых на них объектов - крепости, города, селения.
Для издания карт новых территорий и создания «одно-, двух- и трехверстных» топографических произведений очень скоро понадобилась новая информация, а значит новые съемки и новые люди. Недостаток инструментов, а самое главное квалифицированных съемщиков особенно остро ощущался в первые два десятилетия XIX века. Управляющий Квартирмейстерской частью князь Волконский был крайне озабочен пополнением последней хорошо подготовленными специалистами. На тот момент офицеров-квартирмейстеров насчитывалось всего 189 человек. Небольшим резервом для пополнения считался Корпус колонновожатых численностью 59 человек.
Рядовых военных топографов готовили в некоторых кадетских корпусах. Геодезию преподавали в гимназиях при Московском и Петербургском университетах. По инициативе Михаила Николаевича Муравьева, выпускника Московского университета, колонновожатого, офицера Свиты е. и. в. по Квартирмейстерской части, крупного государственного деятеля в 1816 г., на базе Общества любителей математики и науки было открыто Училище колонновожатых, которое до 1826 г. оставалось центром подготовки офицеров русской армии для службы «по Квартирмейстерской части». В открытом в 1820 г. офицерском классе читались лекции по сфероидической геодезии, высшей математике, топографии, теоретической и практической астрономии, военной истории и др. Усилиями слушателей училища через пять лет ежегодной летней практики была выполнена топографическая съемка почти половины территории Московской губернии.
Военное учебное заведение не отличалось суровой дисциплиной и муштрой, там не требовали слепого подчинения начальству, а развивали в каждом слушателе талантливую и инициативную личность. Может быть именно это и послужило развитию идеи вольнодумства и участия почти 20 слушателей в движении декабристов. 14 июля 1826 г. Училище колонновожатых было закрыто.
На тот момент число квартирмейстеров и колонновожатых в русской армии насчитывало около 250 человек. Усилиями именно представителей военного ведомства проводились съемочные и картографические работы для нужд армии. Военные карты требовали выразительности, возможности быстрой ориентировки с ее помощью на местности и извлечения максимального объема информации для принятия верного решения, единообразия в изображении для полного понимания ее содержания. Общегосударственная гражданская картография осталась в стороне.
Литература:
1. Ключевский В.О. Собрание сочинения: в 9 т. - Т. 5. Курс русской истории. Ч. 5. М.: Мысль, 1989. - 173 с.
2. Исторический очерк деятельности КВТ. - С. 27-28
3. Хренов Л.С. Хронология отечественной геодезии с древнейших времен и до наших дней. – Л.: АН, ГАО, ВАГО, 1987. - 290 с.
4. Исторический очерк деятельности КВТ. - 120 с.
5. ПСЗ. Т XXXII. № 24971. - С. 37-39
6. Кашин Л.А. Топографическое изучение России (исторический очерк). - М.: Картгеоцентр-Геодезиздат, 2001. – 114 с.
7. Кусов В.С. Памятники отечественной картографии. Учебное пособие. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003. – 146 с.
8. Глушков В.В. История военной картографии в России XVIII – начало XX в. - М.: ИДЭЛ, 2007. – 527 с.
9. Википедия - свободная энциклопедия.