В 1845 г. по Высочайшему повелению императора Николая I была основана «Свободная и открытая для всех, кто проникнут любовью к родной земле и глубокой, несокрушимой верой в будущность Русского государства и русского народа, корпорация» (1). В отличии от западных географических обществ, организующих экспедиции в Азию, Африку, Южную Америку и прокладывающих пути для торговли и колонизации земель, Русское географическое общество (РГО) было призвано собрать и направить лучшие силы России на всестороннее изучение родной земли.
Общественная значимость Русского географического общества подчеркивалась составом учредителей из 17 известных ученых, среди которых были академики Петербургской Академии наук, видные военно-начальники, государственные деятели, представители русской интеллигенции и, хоть и номинальным, председательством великого князя Константина Николаевича.
Широчайший круг научно-практических задач географии был поделен между четырьмя отделениями Общества: физической географии, математической географии (картографо-геодезические вопросы), статистики и этнографии.
Если основное государственное топографо-геодезическое ведомство страны XIX в. Военно-топографическое депо занималось созданием геодезических опорных сетей и топокарт в основном в западной приграничной полосе Европейской России, то силами РГО были составлены новые карты не только на Азиатскую Россию, но, примерно, еще на такую же площадь в Центральной Азии, Тибете, Корее (2). Европейская Россия нашла отражение в «40-верстной карте» и серии карт российских губерний генерала Менде.
Топографическая межевая карта Тверской губернии автора Александра Ивановича Менде. Показана местность по состоянию на 1848-1849 годы. Масштаб карты: 1:84000 (две версты в одном дюйме, двухверстовка). Была опубликована Императорским Русским географическим обществом в 1853 году.
Исключительное значение для картографирования малоизученных районов имели маршрутные глазомерные съемки с попутными зарисовкам местности. Организованная Обществом трехгодичная экспедиция на Урал позволила составить достаточно точную карту масштаба 25 верст в дюйме (1:1,05 млн.), на которой впервые присутствовали числовые данные о высотах (в англ. футах). Двухтомный отчет экспедиции украсила серия великолепных ландшафтных рисунков художника Бермелеева, прошедшего с геодезистами весь сложный маршрут.
В конце 1850-х гг. РГО организовало «Восточно-Сибирскую экспедицию» под руководством астронома Л.Э. Шварца для картографирования огромных территорий южной части Восточной Сибири. Результатом 10-летней работы стала «Карта речных областей Амура, южной части Лены и Енисея и острова Сахалин» (1:1,68 млн.).
Участием в деятельности Общества знаменитых мореплавателей, таких как адмиралы Фёдор Петрович Литке, Иван Фёдорович Крузенштерн, Фердинанд Петрович Врангель, Пётр Иванович Рикорд, доказывалась важность изучения страны и открытий не только на суше, но и на воде.
С именем Николая Николаевича Миклухо-Маклай связаны географические и этнографические открытия 1871 г. в Новой Гвинее (3).
5 апреля 1874 г. повелением императора Александр II начался уникальный геодезический проект по определению разности высот урезов вод Аральского и Каспийского морей. В эти годы высотная геодезическая сеть лишь начала создаваться, т.е. никаких реперов вблизи южных морей еще не было. Советом РГО работы решено было выполнять методом геометрического нивелирования без привязки к пунктам с известными высотами. Надежность полученных результатов в проводимых работах обеспечивалась независимым проложением трех параллельных нивелирных ходов тремя исполнителями одновременно. По результатам нивелирования по этим трем ходам было установлено, что урез воды Каспия ниже уреза Арала на 73.59 м, на 73.26 м и на 74.26 м соответственно. Два первых результата показывают, что их точность близка к точности современного нивелирования III класса. Успех этих работ позволил приступить в 1876 г. к созданию высотной опоры в Сибири – проложению нивелирного хода от Оренбурга до Байкала.
Вообще деятельность Императорского российского географического общества была очень плодотворной. Об этом можно судить, например, по увидевшей свет в 1895 г. весьма информативной «Карте Азиатской России», составленной генерал-майором Э.А. Коверским. На широких полях карты размещены тексты с краткими сообщениями о 104 (!) картографических экспедициях за первые 50 лет существования Общества. Южная граница охваченной картой территории простиралась до параллели 30° и включала Иран, Тибет и весь Корейский полуостров.
Блестящей летописью трудов Общества могут служить его великолепные издания – «Записки ИРГО», «Вестник ИРГО» и, выходящие поныне, «Известия РГО». Именно в них в 1887 г. была напечатана последняя прижизненная статья «Барометрические определения высот во время IV-го путешествия» русского натуралиста и географа Николая Михайловича Пржевальского.
Военно-топографический отдел Главного штаба, признавая заслуги знаменитого путешественника, при составлении новой карты на основе его маршрутно-глазомерной съемки назвал именем Пржевальского один из горных хребтов в Центральной Азии.
Новый способ создания астрономо-геодезической основы для топографических съемок закрытых и заселенных районов – полигонометрию - впервые применили военные топографы в 1859 году при картографировании Финляндии – северо-западного региона России. Возникновение полигонометрии обязано нехватке средств и сил для планируемых работ. В России этот способ стал особенно популярен и доказал свою эффективность, дожив до наших дней. Полигонометрия (теодолитные ходы) применяется в районах, где современная спутниковая геодезическая приемная аппаратура по местным условиям бесполезна или нерентабельна.
Большие хронометрические экспедиции 1843-1846 гг. и 1850-1857 гг. позволили существенно повысить точность определения разностей долгот. Под руководством О.В. Струве была создана сеть пунктов I класса, покрывшая пространство европейской части России и послужившая основой для последующих измерений. А с 1860 г. на астрономических и геодезических работах военными геодезистами впервые при определении разности долгот был применен электрический телеграф, который обеспечил высокую точность результатов и помог существенно повысить производительность труда.
Начавшиеся в военном ведомстве изменения способствовали качественному улучшению состава Корпуса топографов. С 1860 г. роты топографов комплектовались не кантонистами, а лучшими воспитанниками военного ведомства и лицами свободного сословия, имеющими право поступать на военную службу. Школа топографов вновь получила название Училище топографов.
27 сентября 1863 г. с опубликованием Положения о новом военном учреждении закончилась более чем полувековая история Военно-топографического депо. Его, как и департамент Генерального штаба, поглотило Главное управление Генерального штаба (ГУ ГШ). В образованной Военно-топографической части ГУ ГШ было учреждено Картографическое отделение, в обязанности коего входило: составление предложений и смет для производства топографо-геодезических работ; вычисление различного рода проекций; составление, исправление, корректура карт и другие работы.
Перед военными геодезистами и картографами встал актуальный вопрос о создании новой 10-верстной карты европейской части России, поскольку такая карта Ф.Ф. Шуберта устарела и обновлению не подлежала. Разработка общих нормативов по новой карте проводилась на высоком научно-техническом уровне. Именно тогда сформировались многие приемы редакционной подготовки крупных картографических произведений, которые были развиты отечественной картографической наукой в XX в.
К марту 1863 г. основные положения, условные знаки и даже образцы карт были окончательно разработаны и утверждены. Лучшим экспериментальным образцом новой карты была признана работа старшего адъюнкта 29-й пехотной дивизии Генерального штаба капитана Ивана Афанасьевича Стрельбицкого – позже видного геодезиста и картографа.
В качестве астрономо-геодезического обоснования было использовано свыше 20 тыс. опорных пунктов. Содержательная часть карты основывалась на материалах 3-верстной военно-топографической карты, картах и планах Морского министерства, Министерства государственных имуществ, Межевого и Горного ведомств, Русского географического общества и всех источниках, имеющихся в распоряжении самой Военно-топографической части ГУ ГШ.
152 листа новой 10-верстной карты, каждый размером 25х19 дюймов, были закончены к 1872 г. В этом же году Стрельбицкому, уже генерал-майору, за редактирование этой карты была назначена пожизненная пенсия. Большое количество новых материалов, тщательное составление и высококачественное издание позволяют отнести 10-верстную карту к числу выдающихся произведений русской дореволюционной картографии. Позднее 10-верстка была расширена на европейскую часть Турции (Балканский полуостров), и число ее листов возросло до 168. Задуманная как военная стратегическая карта, она вышла далеко за рамки этого назначения и широко применялась в научных, практических и культурных целях. Карта многократно переиздавалась, и практическая ценность ее сохранялась до 30-х годов прошлого века.
Тем временем военная реформа отечественных вооруженных сил набирала обороты. Главной задачей реформы было сокращение армии в мирное время и реорганизация всей системы военного управления. В 1865 г. Главное управление Генерального штаба потеряло свою самостоятельность и было объединено с Инспекторским департаментом. Новая организация получила старое название – Главный штаб. Военно-топографическая часть бывшего ГУ ГШ была выделена в «особое учреждение» – Военно-топографический отдел (ВТО) Главного штаба. На следующий год были «высочайше» утверждены Положения о Военно-топографическом училище и о военных художниках по граверной и фотографическим частям. Первый параграф Положения о Корпусе военных топографов (КВТ) радикально изменил назначение топографической службы и гласил: «Корпус военных топографов предназначается для производства военно-топографических съемок и обозрений, как в военное, так и в мирное время и вообще для необходимых Военному ведомству геодезических и картографических работ…» (4). Из органа общегосударственного назначения по производству топографических съемок Корпус топографов превратился в военную организацию - Корпус военных топографов. Начальнику Корпуса всегда присваивалось звание генерал-лейтенанта. Эта традиция сохранилась до наших дней. Исключение было сделано только для героя Великой Отечественной войны генерал-полковника начальника Военно-топографического управления Бориса Ефимовича Бызова.
Гражданских организаций, способных заменить Корпус топографов, создано не было и вплоть до 1917 г. чинов Корпуса военных топографов привлекали к работам государственного значения, т.к. в число нужной военному ведомству информации входили и сведения обо всех астрономо-геодезических и картографических работах того времени, но заменить собой гражданских специалистов военные топографы были не в состоянии. Несмотря на то, что к 1870 г. триангуляционные сети России превысили по объему подобные сети всех других государств вместе взятых, изученность огромной территории нашей страны точными инструментальными топографическими съемками в масштабе 2 версты в дюйме и крупнее составляла лишь 8%!
В 1871 г. специальной комиссией под председательством начальника Николаевской академии Генерального штаба генерал-лейтенанта А.Н. Леонтьева было решено, что наиболее подходящим для топографического обеспечения войск является масштаб 2 версты в дюйме, как еще в 1826 г. рекомендовал К.И. Теннер. Такие карты были наиболее используемыми в русской армии и во время русско-японской войны 1904-1905 гг., и Первой мировой войны 1914-1918 гг., а близкие к ним по масштабам карты 1:50 000 - 1:100 000 использовались во время всех военных кампаний вплоть до чеченских операций конца XX в.
Срочной проверке и исправлению, начавшимся в 1872 г., подлежала 3-верстная карта Западных рубежей России. Исключительное внимание уделялось оценке местности и нанесению на карту важных в военном отношении объектов. Содержание легенды дополняло карту. Работы прекратились лишь с началом русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Большое число специалистов было переброшено на Балканский полуостров. Но офицеры Корпуса успели отснять 225 тыс. кв. верст.
Однако переделка старого не давала желаемых результатов. Возникла необходимость в создании новых карт на основе использования более совершенных технологий и инструментов.
Так в 1867-1868 гг. в геодезическом отделении ВТО Главного штаба был разработан метод мензульной съемки с изображением рельефа горизонталями, полученными на основе измерений с помощью нового отечественного инструмента – кипрегеля-высотомера-дальномера конструкции генерал-майора Э.И. Форша.
Для определения высот астрономических пунктов впервые военные топографы применили барометрическое нивелирование. Уступая по точности тригонометрическому и геометрическому, этот метод успешно применялся в XIX в. русскими географами, естествоиспытателями и путешественниками во время экспедиций в малоизвестные районы нашей и сопредельных стран. Учитывая слабую астрономо-геодезическую обеспеченность этих районов и существенные временные затраты на инструментальные нивелировки нельзя было рассчитывать на скорое получение большого количества результатов (высот). Барометрическое нивелирование позволяло проводить не очень точные, зато быстрые съемки и охватывать большие площади.
Вычисления высот выполнялись по формуле и таблицам выдающегося русского ученого Д.И. Менделеева. В 1873 г. им был сконструирован дифференциальный барометр (высотомер), предназначенный для определения превышений. За эту работу Менделеев получил медаль на Парижской географической выставке 1875 г.
Первые высокоточные нивелирные съемки на территории России для создания единой и надежной высотной основы были начаты летом 1871 г. и проходили вдоль недавно построенных Балтийской и Санкт-Петербургско-Варшавской железных дорог. Незначительный уклон и прочные каменные сооружения вблизи железнодорожного полотна позволяли проводить точные нивелирные работы и закладывать в здания нивелирные марки и реперы.
Лишь в начале 1877 г. прекратилось реформирование армии, в результате которой значительно повысился престиж Военно-топографической службы. Военным министром были утверждены новые положения о Корпусе военных топографов, о Военно-топографическом училище, об учебной команде топографов, состоящей при ВТО Главного штаба, и о военных художниках. Отныне Корпус военных топографов подчинялся «особому начальнику» и комплектовался офицерами-геодезистами и военными топографами – выпускниками геодезического отделения и Военно-топографического училища, а также гражданскими чиновниками – классными топографами и топографами нижнего звания (унтер-офицерами, рядовыми). В целях дальнейшего совершенствования структуры войсковой топографической службы в штаты штабов армейских корпусов была введена должность корпусного военного топографа.
В русской армии были приняты новые нормы «снабжения картами войск во время войны, и с этой целью в разных пунктах империи были устроены постоянно пополняемые склады карт» (5). Для КВТ были закуплены скоростные литографические станки и усовершенствованы фотомеханические способы изготовления печатных форм. Запасы карт создавались заблаговременно. Кроме того, приобретались карты соседних с Россией государств, территории которых потенциально могли стать театром военных действий.
Такой страной на тот момент была Турция – единственная держава, которая не делала ничего в интересах собственной картографии. «Все, что сделано для ознакомления с территорией Европейской Турции, сделано не турецким правительством, а иностранцами, в среде которых русский Генеральный штаб и Корпус военных топографов занимают… видное место» (6).
Одним из основоположников теории топографо-геодезического обеспечения войск в военное время был выпускник Николаевской академии Генерального штаба, геодезист, капитан Генерального штаба Николай Дмитриевич Артамонов (впоследствии генерал от Инфантерии, кавалер всех российских орденов и многих иностранных наград).
В экспедиции 1868-1869 гг. по Балканскому полуострову Н.Д. Артамонов астрономическим способом определил географическое положение 54 пунктов, которые послужили материалом для исправления отечественной карты этой территории. При исправлении некоторые города, как, например, Белковац, пришлось передвинуть на 30 верст. По возвращению в Санкт-Петербурге в 1870 г. он приступил к редактированию издания 10-верстной карты Европейской Турции, которая вышла в свет в 1876 г. на 17-листах и получила всемилостивейшее одобрение. Н.Д. Артамонов опубликовал целый ряд научных статей по геодезии и составил «особую записку», в которой на основании статистических, топографических и стратегических данных были разработаны разные способы ведения военных действий на Балканском полуострове. Эта записка летом 1876 г. была прочитана Александру II и легла в основание плана военных действий в надвигающейся войне с Оттоманской империей.
В период русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Артамонов занимал две штатные должности в полевом штабе действующей армии, по сути он был одним из первых организаторов оперативной и стратегической военной разведки России в ходе боевых действий (ныне Главное [разведывательное] управление Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации) и на практике доказал правильность своих утверждений относительно необходимости обеспечения войск большим количеством заранее выверенных карт. Н.Д. Артамонов ездил в ставку турецкого командования, попутно проводя маршрутную съемку общей протяженностью более 2 000 верст, организовывал разведывательные операции в тылу врага, в ходе которых собирались и топографические данные, ходил с русскими и болгарскими солдатами в штыковые атаки в боях за Шипку.
В 1886 г. полковник Николай Дмитриевич Артамонов приступил к исполнению должности начальника вновь учрежденного Военно-топографического училища и прослужил там 17 лет, собрав сильнейший профессорско-преподавательский состав.
Достаточно сказать, что первым штатным преподавателем училища стал Василий Васильевич Витковский – выдающийся педагог и ученый-геодезист. Его обстоятельные труды «Практическая геодезия» (1898 г.) и «Топография» (1904 г.) стали первыми обобщающими материалами, которые в доходчивой форме несли читателям информацию о достигнутом уровне развития топографо-геодезических и картографических работ к концу XIX в. в России, закладывали научный фундамент для развития на далекую перспективу в XX веке. Русское географическое общество удостоило этого ученого Большой золотой медали имени Ф. П. Литке.
Новое учрежденное Военно-топографическое училище, в котором В.В. Витковский преподавал геодезию, хоть и носило название училища-предшественника, распущенного Императором в связи с его неблагонадежностью, не имело к нему никакого отношения. Предназначение вновь открытого заведения в двухгодичным сроком обучения состояло в том, чтобы воспитать и обучить только рабочую силу для топографо-геодезических съемок. Право поступать на геодезическое отделение Николаевской академии Генерального штаба юнкеры утратили. Лишь в 1892 г. им вернули возможность держать экзамены в любые Академии по их выбору. Принимались в Военно-топографическое училище молодые люди 17-25 лет, успешно выдержавшие испытания по математике и русскому языку и прошедшие двухнедельную практику, доказывающую их пригодность к топографическому черчению и каллиграфии. Основных предметов для преподавания было всего 8: топография; закон Божий; сферическая тригонометрия; высшая геодезия; физическая география; основные начала тактики, артиллерии, фортификации и начальная администрация; русский язык; начертательная геометрия. Среди сопутствующих предметов были: дисциплинарный устав и танцы, счетоводство и пение, стрельба и гимнастика, фотография, гравирование и т.д. Выпускники получали достаточно разностороннее образование и направлялись в Корпус военных топографов не менее, чем на 2 года для проведения топографических и геодезических работ.
>Чины КВТ причислялись к составу управления генерал-квартирмейстера армии для полевого управления войск в военное время. Это уже само по себе говорит о том, какое огромное значение придавалось созданию и обновлению карт.
Штаты Корпуса военных топографов постоянно пополнялись. Но людей все-равно не хватало для проведения армейских топографических съемок, т.к. военному ведомству постоянно приходилось отвлекать своих специалистов на удовлетворение целей гражданских – геологические изыскания, горная разведка и т.д. В очередной программе построения нивелирной сети 1881 г. перед Военно-топографическим отделом Главного штаба были поставлены не только практические, но и научные задачи, связанные с дальнейшим развитием наук о Земле, в том числе географии, общегосударственной и военной картографии. Учитывалась перспектива на много лет вперед. Необходимо было определить уровни Балтийского, Черного, Азовского морей, установить связь нивелирной сети России через прусские и австро-венгерские нивелировки с Северным и Средиземным морями, установить 3-4 особые марки и принять меры для их сохранности, чтобы позднее проследить численные значения поднятия континента. В 1889 г. вышла часть большой работы полковника Станислава Даниловича Рыльке - военного геодезиста, составителя первого отечественного Каталога высот нивелирной сети, под заглавием «Геометрические нивелировки Военно-топографического отдела Главного штаба. Выпуск. 1. Нивелировки, произведенные в 1881, 1882, 1883 годах». Эта монография открывала целую серию его работ, посвященных вопросам нивелировок, изучение которых он не прекращал на протяжении всей своей жизни. Выполненная научно-исследовательская работа была высоко оценена геодезической общественностью.
Положительную рецензию на труды С.Д. Рыльке дал генерал-майор Алексей Андреевич Тилло, считавшийся в то время главным авторитетом Русского географического общества. Мировое признание ему принесли прекрасные гипсометрические карты европейской части России (1889, 1895), позволившие устранить укоренившееся в географии того времени неправильное представление о рельефе западной части нашей страны. Вместо двух широтных гряд – Урало-Балтийской и Урало-Карпатской – на его карте изображены две меридиональные возвышенности, которым он дал название Средне-Русской и Приволжской. Именно Тилло положил начало развитию методов использования карт как средства научного исследования. Определение по телеграфу разностей долгот между пунктами вдоль 52-й параллели с.ш., участие в обширных астрономо-геодезических работах и съемках в Оренбургском крае, руководство Арало-Каспийской нивелировкой 1868-1871 гг., обработка обширного материала по определению элементов земного магнетизма и составление первых магнитных карт на территорию России, а также карт, отображающих периодические изменения магнетизма для всего земного шара, интересные картометрические работы – это далеко не полный перечень научных работ А.А. Тилло, многие из которых не утратили своей актуальности и по сей день.
В 1894 г. было проведено первое уравнивание русской нивелирной сети на основании 1090 марок, укрепленных на линиях нивелирных ходов протяженностью 13 тыс. пог. км. За нулевую поверхность был принят общий средний уровень Балтийского и Черного морей. «Нивелировки, пролагаемые для устройства новых железных дорог, улучшения водных систем и осушения или обновления местности, опираясь на нивелировочные марки Главного штаба, в свою очередь представят надежные данные для изображения рельефа на наших картах» (8). Составление топографических и географических карт в России вышло на новый качественный уровень.
В 1902 г. последний русский император Николай II причислил Корпус военных топографов к частям вспомогательного назначения. В это время силами Корпуса выполнялось уравнивание всех триангуляционных сетей I класса европейской части России и Кавказа. Параметры общеземного эллипсоида были приняты по Бесселю, а за начальную точку координат считали астрономическую широту Юрьевской обсерватории. В систему уравнивания были включены все существующие на тот момент триангуляционные сети. Проведенные вычисления показали, что их точность не соответствует возросшим требованиям, и для научных целей они непригодны. За 10 лет работы перевычислений триангуляционных сетей было выверено 3 236 пунктов триангуляции I класса и часть пунктов II класса, расположенных в западных областях страны.
По-прежнему отдаленной и малоизученной была Сибирь. Картографирование на научной основе этой части страны началось лишь в 1820-х гг. Общий недостаток съемок всей территории Сибири заключался в том, что они выполнялись, как правило, без опорных пунктов на основании геометрической сети, т.к. астрономических определений там проводилось очень мало. Положением об управлении по сооружению Сибирской железной дороги в 1893 г. активизировались работы по геодезическим измерения и картографированию в этой местности. Наметить направление магистрали и провести топографические съемки было поручено Военному министерству. С этой целью на Кругобайкальский, Забайкальский и Амурский участки будущей железной дороги из европейской части была командирована группа лучших офицеров и чинов Корпуса военных топографов. Важность работ подчеркивалась назначением руководителем и ответственным исполнителем картографических работ начальника геодезического отделения ВТО Главного штаба генерал-майора Э.А. Коверского. Его замечательный труд «Сибирь и Великая Сибирская железная дорога» с картой масштаба около 400 верст в дюйме отлично охарактеризовала подробности губерний и областей Российской империи, по которой пролегала Сибирская ж.д. «Принимая же во внимание…, что… геологические разведки всегда сопровождаются съемками, а в такой обширной стране, как Сибирь еще и астрономическими определениями, которые необходимы для сводки разрозненных и на большом протяжении растянутых съемок…, казалось мне уместным означить на карте районы нахождения в Сибири полезных ископаемых…» (9). Новая карта азиатской части России, снабженная различными справочными данными, крайне необходимыми для строительства Транссибирской магистрали, была составлена в 1895 г. Астрономо-геодезические и топографические работы на территории Сибири шли вплоть до 1917 г.
Активное участие принимали офицеры и чины Корпуса военных топографов в комплексных работах по строительству Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), начиная с 1896 г. Они первыми приступили к съемкам в Маньчжурии, где уже имелось несколько исходных геодезических пунктов. Поэтому картографирование этой древней страны началось с астрономических определений. К тому моменту значительно улучшилась инструментальная база и появились новые совершенные способы астрономических и геодезических измерений. Местное время определяли по способу Цингера, широту – по способу абсолютных высот южных и северных звезд, азимут направления – по часовому углу Полярной звезды (по способу Струве). За один полевой сезон вблизи КВЖД было определено 44 астрономических пункта. Памятуя слова В.В. Витковского: «В других отраслях человеческой деятельности отсутствие карты можно восполнить новыми съемками; современные же войны возникают столь внезапно и ведутся с такой скоростью, что откладывать съемку областей, где вспыхнет война, до начала военных действий было бы безрассудно» (10), для пунктов были составлены подробные военно-топографические описания с указанием дорог, подъездных путей, рек и переправ, географических, природных и климатических особенностей районов работ, возможных мест квартирования войск, состава населения, наличие фуража и скота.
В процессе работ капитан Н.О. Щеткин придумал и проверил на практике новый идеально подходящий для экспедиций способ совместного определения времени и широты. Это метод и составленные Щеткиным таблицы эфемерид звезд нашли широкое применение в КВТ при заблаговременной подготовке территорий будущих театров военных действий в астрономо-геодезическом отношении.
К 1903 г. офицерами Корпуса военных топографов на территории Маньчжурии было определено 11 астрономических пунктов и 69 пунктов триангуляции I-III классов. На их основании была разбита достаточно плотная тригонометрическая съемочная сеть и выполнены инструментальные топографические съемки. Это позволило издать необходимые для организации и ведения боевых действий 1-2 верстные топографические карты на территорию Южной Маньчжурии до параллели Ляояна. Именно здесь развернулись главные сухопутные сражения Русско-Японской войны 1904-1905 гг.
За месяц до этого на театр военных действий прибыла Восточно-Сибирская воздухоплавательная рота, оснащенная воздушными шарами. Она предназначалась для воздушной разведки посредством визуального наблюдения и фотографирования, а также для корректировки стрельбы артиллерии. В корзине воздушного шара был установлен аэрофотоаппарат-панорамограф, разработанный и изготовленный в 1898 г. Ричардом Юльевичем Тиле — российским учёным, фотографом, пионером аэрофотографии и инженерной фотограмметрии в России, автором научных трудов. Аппарат 
состоял из семи камер: центральной для плановой съемки и шести боковых для перспективных съемок местности. Прибор был снабжен особым электронивелиром, который при отвесном положении оптической оси центральной камеры приводил в действие электрические затворы всех камер, при этом осуществлялось синхронное экспонирование местности. В это же время определялись геодезическим путем координаты центра проектирования и измерялись углы наклона фотоснимков по изображению линии видимого горизонта. В результате по снимкам можно было построить план местности. На театр военных действий били доставлены все комплекты фотокамер и сам изобретатель.
Ляоянское сражение было тяжелым. Командующий армией генерал-адъютант А.Н. Куропаткин принял нелегкое для себя и ошибочное для русской армии решение – отойти на север. Русские войска вступили в районы «белых пятен» на картах Генерального штаба. Топографических изображений этой местности просто не существовало. Русская армия несла неоправданные потери, т.к. 
успешно воевать без хороших топографических карт и планов невозможно.
В срочном порядке формировались команды военных топографов. Они работали в чрезвычайно сложных боевых условиях, создавая карты на огромные территории чужой страны. К 1905 г. было снято в 2-верстном масштабе около 155 000 кв. верст, причем для постановки этих съемок были определены 352 астрономических опорных пункта.
Маньчжурская топографическая эпопея завершилась в первых числах 1907 г. Выполненные работы позволили создать качественные крупномасштабные топографические карты на эту северо-восточную часть Китая. Они послужили материалом для подготовки топографических карт более меньших масштабов и географических карт.
На основе 2-верстной карты Маньчжурии в советское время создавались военно-географические и топографические карты масштабов 1:100 000 и 1:200 000, по которым в 1945 г.! воевал и разгромил Квантунскую армию 2-й Дальневосточный фронт под командованием генерала армии М. А. Пуркаева.
Литература:
1. Семёнов-Тян-Шанский П.П. – географ, путешественник, вице-президент РГО (1873 г.)
2. Кусов В.С. Памятники отечественной картографии. Учебное пособие. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003.
3. ВОО «Русское географическое общество». - www.rgo.ru
4. Шибанов Ф.А. Очерки по истории отечественной картографии. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1971. – с. 160
5. «Топографический и геодезический журнал». 1911. № 9. с. 141-143.
6. Исторический очерк деятельности Корпуса военных топографов 1822-1872. СПб.: Изд. Главного штаба, 1872. с. 763.
7. Глушков В.В. Жизнь – Родине! Честь – никому. - Журнал «Геодезист», 2001. №№ 1-2.
8. Рыльке С.Д. Каталог высот русской нивелирной сети с 1871 по 1893 г. Предисловие. 1894 г.
9. Коверский Э.А. Сибирь и Великая Сибирская железная дорога. 1893. с. 11-13.
10. Витковский В.В. Вводная лекция, читаемая юнкерам младшего класса Военно-топографического училища в конце XIX – XX в. – 1927. с. 259-268.
11. Глушков В.В. История военной картографии в России XVIII – начало XX в. – М.: ИДЭЛ, 2007.
12. Кашин Л.А. Топографическое изучение России (исторический очерк). – М.: Картгеоцентр –
Геодезиздат, 2001.
13. Википедия — свободная энциклопедия.